ЖЕРТВА ПОД АКРОПОЛЕМ

– Есть «большой китайский секрет», которого не знаем ни мы, ни американцы? Ну, кроме «жить в спортзале, не жить без победы?»

Андрей Родионенко: Никакого секрета в их системе нет. Мы проводили совместные сборы. В том, что Китай на Олимпиаде победит всех, я был уверен еще 5 лет назад, перед Афинами. Они оптимизировали и блестяще реализовали схему, которую долго использовал СССР.

Система китайского спорта – это прежде всего миллионы вовлеченных в него людей. Людей очень обязательных, начиная от руководства и заканчивая гимнастом, который входит в зал. Это безоговорочное выполнение всех планов, которые утверждены тренерами сборных команд. А тренеров в Китае много – каждая из 35 провинций имеет гимнастическую школу. Там работают высококлассные специалисты.

– Специалисты китайские или наши?

А.Р.: Сейчас в мире гимнастики остались две ведущие страны, не привлекающие тренеров из бывшего СССР, – Китай и Румыния.

В конце 90-х я работал со сборной Канады, у нас был сбор в одном из французских гимнастических центров в Сент-Этьене. Там долго работали почти исключительно китайские тренеры. Однажды мы приехали – ни одного наставника из Китая не видно. День не видно, два, три… Спрашиваю французов: «Где китайцы?». Они мне: «А ты не знаешь? Все тренеры получили персональное приглашение своего правительства вернуться в Китай для помощи в подготовке национальной сборной к ХХIХ Олимпиаде».

– Это было еще до признания Пекина столицей Игр-2008?

А.Р.: Да! Права проведения Олимпиады у них еще не было, но в страну уже вернулись 80 тренеров только по гимнастике! Вернулись с сохранением внутри Китая того заработка, что был в их действовавших на тот момент зарубежных контрактах.

Валентин Балахничев: Так уже 10 лет назад китайцы показали, что ключевой фигурой в достижении высших результатов является тренер. Если мы не пересмотрим государственное отношение к фигуре тренера, нас ждут колоссальные проблемы во всех видах спорта. Авторитет наставника должен быть непререкаем. Престиж профессии и заработок должны быть даже выше, чем у спортсмена. Лишь в этом случае наши олимпийские чемпионы по окончании спортивной карьеры пойдут не только в Госдуму и Общественную палату, на телевидение и в шоу-бизнес, а на тренерскую работу.

– Сейчас не идут вообще?

В.Б.: Сегодня в легкой атлетике только один олимпийский чемпион, победитель Игр в Сиднее Сережа Клюгин вернулся в легкую атлетику и работает в системе Мосспорта.

– Но, извините, все же не сам тренер бежит, прыгает, плывет и вообще рвет и мечет ради золота…

А.Р.: Важна стратегия, а не разовый, тактический успех одиночки. Китай разработал целевые программы подготовки именно к Пекину. С их командой с 2000 по 2008 год много чего произошло. Мужская сборная Китая с 2000 по 2004 год дважды была чемпионом мира. Но в Афинах-2004 даже на пьедестал не попала!

– Китайская медицина перестаралась?

А.Р.: Оставьте шутки! Китайцы пошли ва-банк в плане усложнения своих программ. Никакого внимания на временные неудачи не обращали. Сложнейшие программы доводили до блеска два олимпийских цикла. Все ради того, чтобы именно в 2008 году гарантировать победу. Итог восьми лет работы: в Поднебесной сегодня у мужчин и у женщин действуют по три равноценные сборные команды: первая, вторая и экспериментальная!

(Продолжение следует)

300 БЕГЛЕЦОВ

– Считается, что в 90-е только российский спорт трещал по советским швам, только от нас в Европу и Америку колоннами бежали тренеры и спортсмены…

В.Б.: В мире легкой атлетики свой особенный путь в эти годы прошли две страны – объединившаяся Германия и развалившийся СССР. Я очень боялся объединения ФРГ и ГДР – это могло породить такую спортивную супердержаву, против которой даже у США не осталось бы шансов. Но в силу стратегических ошибок (в том числе кадровых) немцы растеряли весь потенциал, который имели в легкой атлетике и плавании… В Пекине вся немецкая легкоатлетическая команда завоевала одну бронзовую медаль. А нам вот удалось выжить.

– Но ведь у немцев, в отличие от нас, тогда были деньги?

В.Б.: До 1998 года наша легкая атлетика вообще не имела поддержки из бюджета! Дополнительной трудностью по сравнению, скажем, с гимнастикой было то, что «человеческого капитала», нажитого еще в СССР, у нас практически не было. Потеряв Украину, Белоруссию, Прибалтику, наша легкая атлетика лишилась почти 100 тысяч человек, занимающихся этим видом спорта. Да еще десятка высококлассных спортивных баз за пределами России.

– Так почему легкоатлеты не вымерли у нас как класс?

В.Б.: Еще в 1992 году мы честно, публично признались, что не вытянем самостоятельно подготовку сборной команды. Поклонились в ноги регионам. Вторым фактором стала поддержка со стороны Международной федерации. Нашлись спонсоры. Третий фактор – никто из российских тренеров не уехал работать за рубеж. В отличие от той же гимнастики на наших тренеров просто не существовало спроса. Это позволило нам сохранить кадры.

– Удивительное везение и странная невнимательность западных федераций. Вот у фигуристов за 15 лет уехали 200 наставников.

А.Р.: В нашем виде из России в 90-х уехали более 300 тренеров. На чемпионате мира-2007 в Штутгарте мы посчитали – в разных командах работали 70 российских специалистов.

– Советские олимпийские чемпионы готовят за океаном собственных детей к победам во славу Америки. А скоро, похоже, начнут и во славу Китая. Ни они сами, ни тем более их дети возвращаться не хотят.

А.Р.: Да, две последние абсолютные олимпийские чемпионки – продукт работы наших тренеров. Женя Марченко подготовил чемпионку Афин американку Карли Паттерсон. А чемпион Сеула Валерий Люкин, также работающий в США, сделал свою дочь Настю абсолютной чемпионкой Пекина.

Используемая ими система подготовки была утрачена нами с развалом СССР. Ее остатки мы израсходовали за 10 лет. Когда в 2005 году встал вопрос о необходимости возродить прежнюю систему, мы попытались собрать специалистов, которые разъехались по всему миру. Пока безуспешно. С момента массового исхода тренеров в Россию после всех приглашений, переговоров и обещаний вернулись два человека – я и моя жена.

(Продолжение следует)

КОНЯ НА СКАКУ ОСТАНОВИТ

– Предположим, тренерам дадут гранты, научную, спортивную базу. Но, извините, человеческий материал, с которым им придется работать, он каков?

А.Р.: Мой коллега упомянул, сколько утратила наша легкая атлетика с потерей Украины, Белоруссии и Прибалтики. Гимнастика потеряла не меньше. Последние советские олимпийские чемпионки в гимнастике были почти исключительно украинками. За все время участия наших гимнастов в Олимпиадах РСФСР никогда не была представлена в сборных СССР более чем тремя спортсменами.

– Эти сетования из серии «Из 140 миллионов 11 толковых футболистов найти не могут»…

А.Р.: В гимнастике сейчас выступает поколение родившихся в начале 90-х. Официальный допуск к взрослым соревнованиям в гимнастике – 16 лет. Это 1992 год и старше. В нашей женской команде этого года рождения есть чемпионка мира и Европы Ксения Семенова и еще одна девочка. И больше – никого, даже близко! Через год придет время девчонок 1993 года рождения. Там у нас есть одна (!) спортсменка. И это – из всего числа кандидаток в сборную команду. В стране физически нет людей, целого поколения, с которым можно работать тренерам. Наследство, которое нам оставил Советский Союз, давало результат до 2000 года.

В.Б.: Мне часто указывают на отставание России в мужских видах легкой атлетики. А вы вспомните четыре последние войны, в которых участвовала наша страна. Более 10 миллионов погибших на этих войнах мужчин – это уничтоженный генофонд нации! На его восстановление уйдет не менее ста лет. Российские женщины на сегодняшний день объективно сильнее мужчин. Они приносят больше медалей. Кстати, в 1996 и 2000 годах мы завоевывали по три золота, а сейчас количество наград высшего достоинства у нас в два раза больше – за счет девушек. У китайцев этих половых диспропорций, демографических проблем нет.

(Продолжение следует)

ДОЖИТЬ ДО ЛОНДОНА

– Хочется вернуться к тому, с чего начали. Понятно, что в Лондоне и Сочи будут выступать те, кто родился в «новой России». Но тренировать-то их будут все равно наставники с советским опытом – если окончательно не разбегутся. Госпрограмма их поддержки вырабатывается?

А.Р.: Вопрос этот не совсем к нам. И я, и Валентин Васильевич очень этого хотим. Но, например, что будет с тренерским штабом сборной по гимнастике теперь, я лично не знаю. Удастся ли нам сохранить то, что мы собрали для поездки в Пекин? Совсем уже немного времени осталось до очередного тренировочного сбора. А я не знаю, кто из тренеров отправится туда.

В.Б.: У нынешней легкоатлетической сборной и ее штаба хорошие перспективы. Но их реализуют, если задачи на следующую Олимпиаду поставят, а программу подготовки разработают не за год до Лондона. А уже сейчас, до конца 2008-го. И финансирование – не по принципу «раздал каждому по рублю – и что хочешь, то и кушай», а нормальное гособеспечение. Нам нужны спортивная медицина, наука, спортивные сооружения. Причем вне зависимости от того, сколько это стоит.

– Хорошо, поставим вопрос по-иному. Отношение к тренерскому цеху в нашем обществе, во власти. Китайские тренеры могут спокойно работать в течение всего олимпийского цикла, невзирая на ошибки. Наши живут, как на вулкане, под угрозой увольнения в любой момент. Хотя господин Балахничев и говорил о «непререкаемости авторитета»…

В.Б.: Я говорил о том, что так должно быть. Повторюсь: если в ближайшее время не изменится отношение государства к тренерам, нас ждет кризис. Система, когда спортсмен получает в разы больше, чем его наставник, – порочна. Она ставит тренеров в унизительное положение зависимости от воспитанников. Надо пересмотреть систему грантов спортсменам и тренерам. Она должна мотивировать конечный результат, а не промежуточную работу. Система, когда гранты надо защищать каждый год, нередко приводит к тому, что их получают спортсмены и тренеры, которые на главных соревнованиях четырехлетия как раз и не показывают результата. Надо очень аккуратно подходить к выдаче грантов юниорам. Подобная мотивация часто подталкивает их к употреблению допинга. Всплеск положительных допинг-проб в российской легкой атлетике в последние годы, на мой взгляд, во многом объясняется новой системой материальной мотивации. Юноша борется уже не за высокий спортивный результат – он зарабатывает денежный грант.

А.Р.: Я видел, как менялось отношение к фигуре тренера. И увольнениями меня не удивишь. Наша беда в том, что мы не умеем хранить и приумножать то, что имеем. Притом, что имеем сегодня не так уж и много. Мы не столь богаты, чтобы тасовать тренеров. Их остались единицы. Я очень надеюсь, что участники Госсовета по физкультуре и спорту этой осенью примут судьбоносные для нашего спорта решения с учетом этого обстоятельства…